Главное меню
Проза
Поиск
Книжная лавка
Памяти Высоцкого
01.01.2005
Я не буду врать, что им живу.
Я не буду врать, что он мне дорог.
Очень я спокойно вам скажу:
Он не конфетти мне и не порох.
В этой беспросветной скорлупе
Мне не стыдно, но ужасно тесно,
И зовет всё ж голос в голове
Сесть в седло и вылезти из кресла.
Ну, а для Олимпа сей страны
Был заразой он, терзав заразу,
Да хотя и в эти "наши дни"
Он бы стал изгоем, но – не сразу:
Был бы он вначале смел и лих
И читал стихи бы под гитару,
А потом бы сам упал и стих
У могилы юного Икара.
Он, который ненавидел врать
Про любовь, про деньги да про силу,
И готов был всё это отдать,
Ненавидя врущую Россию.
И тогда сыграют в спешке туш,
Впопыхах посыплют корку перцем –
И зачем тогда нам душ для душ?
Может, смерть пускай излечит сердце?
Взяв по морю истины и лжи,
Сущее и должное напиться
Не смогли, и сотни лет прожив,
Так и не сумели помириться.
И сейчас купе, тюрьма и двор,
Рынок, арка, кухня и каюта,
Чаще восхваляя бред и вздор,
Не о той романтике поют нам…
Я не буду врать, что он мне дорог.
Очень я спокойно вам скажу:
Он не конфетти мне и не порох.
В этой беспросветной скорлупе
Мне не стыдно, но ужасно тесно,
И зовет всё ж голос в голове
Сесть в седло и вылезти из кресла.
Ну, а для Олимпа сей страны
Был заразой он, терзав заразу,
Да хотя и в эти "наши дни"
Он бы стал изгоем, но – не сразу:
Был бы он вначале смел и лих
И читал стихи бы под гитару,
А потом бы сам упал и стих
У могилы юного Икара.
Он, который ненавидел врать
Про любовь, про деньги да про силу,
И готов был всё это отдать,
Ненавидя врущую Россию.
И тогда сыграют в спешке туш,
Впопыхах посыплют корку перцем –
И зачем тогда нам душ для душ?
Может, смерть пускай излечит сердце?
Взяв по морю истины и лжи,
Сущее и должное напиться
Не смогли, и сотни лет прожив,
Так и не сумели помириться.
И сейчас купе, тюрьма и двор,
Рынок, арка, кухня и каюта,
Чаще восхваляя бред и вздор,
Не о той романтике поют нам…